«Желание уничтожить все красивое, все свободное, все, что строилось людьми не для распила денег – это все сейчас Россия пытается уничтожить, чтобы, не дай Бог, такого не случилось в России».
Это подкаст «Беларусская антивоенная подлодка», в котором я общаюсь с разными людьми и, благодаря их историям, пытаюсь понять, как мы вообще оказались в той точке, в которой сейчас находимся.
Сегодня говорим с Кириллом. Когда-то Кирилл из родного Донецка приехал в Москву учиться, спустя некоторое время после событий 14-го года уехал в Киев, где его и застало начало войны.
Говорим о том, как меняется жизнь и быт с наступлением войны, об отношении к ДНР, а также про знакомых россиян и их жизнь в параллельной реальности.
Подкасты доступны на следующих платформах:
Телеграм-канал «Беларусская антивоенная подлодка»
Ну, кроме того, что я привык жить один, а сейчас приходиться жить с большим количеством людей, потому что мы с семьей выезжали… Пытаюсь работать, это, конечно, не очень получается по сравнению с обычным временем: отвлекаешься на постоянные проверки новостных каналов, кто-то пишет по волонтерским идеям, помогаешь с организацией чего-то куда-то, где-то донатишь, где-то помогаешь своими знаниями, решением, которое нам удалось создать… В общем, сейчас фокус больше направлен на войну, чем на работу.
В остальном, все, что ты делал обычное – оно уже не делается, из обычного осталась только работа и общение: с друзьями, с семьей и так далее.
Можешь вспомнить сам момент 24 февраля? В каком состоянии, что происходило, как ты встретил новость о том, что началась война?
Прекрасно этот момент помню. Мы 23-го с друзьями собрались выпить в баре. Обычная среда. Было какое-то ощущение, что что-то готовится, хотя это ощущение не покидало последние месяцы. Посиделка закончилась удачно – я все проспал.
Я лег спать, включил на колонке какую-то музыку, уснул. Утром начинаю просыпаться – слышу, звонит телеграм на колонке. Поднимаю трубку – звонит брат. Я ничего не услышал, не смог поговорить, заснул. Со второго раза он мне перезвонил со словами «Ты, блять, где? Что с тобой происходит?». Я такой, а что такое? Он такой, война началась. Ну, круто. Здорово, конечно…
Открываю телефон – у меня там пятнадцать пропущенных от всех, кого можно было представить. Открываю чаты: там уже всякие шуточки пошли, что до Кирилла не могут дозвониться, про то, что в доме, где я жил, ближайшее бомбоубежище – это стрипуха. Был очень популярный мем и было много видео, как журналисты пытались в эту стрипуху попасть, проверить бомбоубежище на готовность. И кто-то шутил, что Кирилл в этом бомбоубежище и уснул.
На самом деле я туда так и не попал, не знаю, хорошо это или плохо. Но 24-го начал быстро собираться – у меня был готов тревожный чемоданчик со всеми документами, деньгами и так далее – быстро его закинул, поехал к родителям. Родители сказали, мы никуда не поедем. Я сказал, ну ладно, тогда вот вам мой музыкальный инструмент, положили его в шкаф, чтобы, если что, не задело.
Я планировал выехать из квартиры в конце февраля, и взял у брата машину, припарковал ее под домом. И вот когда началась война, вышел из дома кинуть чемодан в багажник, закрываю багажник, подхожу к водительскому, только начинаю открывать дверь и слышу сзади удар.
Поворачиваюсь – сзади стоит машина припаркованная за мной и в ней стоит «Мустанг». Я не знаю, что произошло, все пропустил, слышал только удар. Подхожу – там сидит девочка за рулем лет 18 вот с такими болтами и три парня – может быть, они ехали с какой-нибудь вечеринки. Сзади ребята попивают водичку, скорее всего, что-то тоже они праздновали. Не могу утверждать, конечно…
Все в шоке, говорю, выйдите подышите. Подхожу ко второй машине, в которую врезались – сзади сидит три ребенка. Самой старшей лет четырнадцать, может быть.
Все обошлось, только помяты две машины. И выходит отец из дома – я его встретил, когда выходил из подъезда, он заходил мне навстречу – его не было буквально минуту, он выбежал такой испуганный: «Я оставил машину с тремя детьми, теперь у меня две машины, одна из них «Мустанг».
Мы часа три собирались. Я проснулся в семь или в восемь, и где-то в одиннадцать мы начали выезжать, пока всех родственников собрали-забрали.
Ты говоришь, что тревожный чемоданчик был собран – насколько у тебя и у твоего круга общения было ожидание, что война все-таки начнется? Или никто не верил?
Одно дело верить, другое дело – рационально подойти к этому. Те, с кем я общался, не верили процентов девяносто, что начнется война, и не верил, по-моему, вообще никто в мире. Верили прям какие-то очень сильно радикалы, никто не ожидал что это вообще возможно – в таком, полном масштабе.
Понятно, что наша война происходит уже восемь лет – когда-то в более активной фазе, когда-то в менее активной – но на линии соприкосновения никогда ничего не прекращалось.
Кто-то верил, кто-то не верил, но все равно половина из этих людей собрала базовый набор вещей. Я за неделю где-то решил, на меня это начало давить, я там собрал какие-то документы, какие-то деньги, которые у меня были. Но такой тревожный чемоданчик подразумевает, что ты будешь лесами уходить из города: аптечка, газовая горелка, мультитулы всякие. Из важного: документы и немного одежды на первый день.
Кирилл, вопрос такой: я помню, что ты из Донецка. Я с интересом изучал нарратив российской и, к сожалению, беларусской тоже, государственной пропаганды, и там один из главных моментов, про который они говорят: «где вы были 8 лет», Донбасс и все дела.
При этом я абсолютно уверен, что 99% людей тех, которые войну поддерживают в России, никогда в этом Донбассе не были, в целом не интересовались этой темой и, скорее всего, никогда не задумывались, что там вообще происходит.
Можешь ли ты как-нибудь общо или подробно рассказать про такую структуру как ДНР? Что это вообще такое? Что оно из себя представляет?
У меня нет другого термина для ДНР кроме как «террористическая организация». Это захват власти в чистом виде с помощью соседнего государства. Я не имел счастья или несчастья быть на территориях так называемых ДНР и ЛНР в последние восемь лет, как минимум, потому что мне в какой-то момент позвонила мама, когда я еще учился в Москве и работал в Академии наук… Позвонили из военкомата на мой домашний номер – кстати, его отжали и дали нам другой домашний номер, видимо, блатной, им понравился: интересный подход к настройке коммуникаций – позвонили из военкомата, спросили, где находится? Пусть явится! И мама сказала, что учусь в Москве, они такие, а, в Москве… Ну тогда ладно.
После этого у меня не было никакого желания туда приезжать. Да и в принципе не может быть… Нет ощущения, что там какие-то демократические институты могут существовать. У меня там долгое время, лет пять или шесть, жила бабушка, потом она умерла и туда отец ездил… Я давно там не появлялся.
В последний раз, когда я оттуда улетал, по-моему, это был тринадцатый год, там был отличный аэропорт имени Сергея Сергеевича Прокофьева. Не могу сказать, что в России есть такие аэропорты.
Желание уничтожить все красивое, все свободное, все, что строилось людьми не для распила денег – это все сейчас Россия пытается уничтожить, чтобы, не дай Бог, такого не случилось в России. У меня такое ощущение.
Не только у тебя.
Если можно, еще один уточняющий вопрос все про тот же Донецк. Канва вопроса такая: в Беларуси, несмотря на все, что происходило в августе… у нас маленькая страна, соответственно, многие видели своими глазами, кто-то на себе ощутил – в любом случае, немного людей, которых репрессии лукашенковские не коснулись. Несмотря на это, социологические опросы показывают, что все равно порядка 25-30% населения эту дичь поддерживают.
Сейчас эти люди, соответственно, поддерживают действия России. Они не хотят, судя по тем же опросам, воевать сами, не хотят, чтобы беларусская армия принимала участия, но все равно в войне России и Украины находятся на стороне России.
Понимаю, что в любом обществе всегда будет какая-то доля людей, которая подвержена пропаганде противоборствующей стороны и насколько я могу судить по всем своим-знакомым украинцам, в 2014 г. какая-то доля таких людей была и в Донецке, и в Луганске, и во всех этих территориях.
Можешь ли ты оценить долю людей, которые в четырнадцатом году топили за этот самый «русский мир»? За образование вот этих вот… образований? Если у тебя среди знакомых есть примеры таких людей – поменялось ли их отношение к своей первоначальной позиции?
У меня есть такие люди, у которых поменялось отношение к ДНР, по причине того, что они уже мертвы. Один такой мой знакомый непосредственный патриотом ДНР оказался и, в общем, недолго он был патриотом…
Что касается статистики или соцопросов, не могу их вспомнить сейчас, все-таки восемь лет прошло, мы были моложе. По ощущениям, всегда был какой-то процент тех, кто поддерживает, вот, Россия – братская страна, и вся эта херня. Я не могу сказать, что их было много. Было так же много людей с проукраинской позицией. И были многочисленные митинги в Донецке на главной площади, это заканчивалось какими-то… бiйкi… уже забываю российские слова, как наш президент – в общем, драками заканчивалось.
Я не могу сказать, что было ощущение, что какая-то масса превалирует. Опять же, я давно там не жил, с 2008 г. По моим друзьям, со всеми, с кем я общался – они все оказались адекватными и в какой-то момент выехали оттуда.
С 2014 года, как я могу судить по тому, с кем общаются мои знакомые, мое окружение, там тоже поменялось отношение к ДНР, и не в лучшую сторону. У меня складывается такое ощущение, потому что Донецк всегда был таким рабочим районом, областью, где очень много индифферентных людей, которым не очень принципиально, что происходит, главное, чтобы семья была здорова, чтобы была зарплата… Но, учитывая, что многие шахты закрылись…
У меня сейчас нет адекватной картины, но какую информацию мне передают через посредников – не очень все счастливы там находится. Особенно учитывая последние новости про мобилизацию.
Из школы моего друга призывали людей: его бывшие друзья, их призывали в конце февраля и через два дня возвращали по частям. Это тоже повлияет или уже повлияло на настроение людей внутри так называемых республик.
Мне, наверное, очень сильно повезло с окружением – с тем людьми, с которыми я учился и работал. В нем, что среди беларусов, что среди россиян – наверное, какая-то небольшая доля людей, может быть, действительно поддерживает всю эту херню, но делает это так неактивно, что я в лентах своих соцсетей ни одного поста в поддержку войны не встретил.
При этом, естественно, я понимаю, что это огромный пузырь, и за пределами этого пузыря живет огромное количество людей, которые думают, к сожалению, совсем иначе. Ты упомянул в одном из своих ответов про опыт учебы в Москве, и я хотел бы спросить про твоих знакомых россиян, которые живут либо в России, либо в других странах, можешь ли ты что-то сказать про их отношение, как они себя ведут, выражают ли они поддержку или наоборот?
Зависит от того, как посмотреть: по данным Генштаба России хороших русских практически нет, по данным нашего Генштаба – почти 18 тысяч.
Если серьезно, из моего окружения полностью адекватных русских остались единицы, и это те, которые либо выехали давно, либо выехали, когда совсем уже это нельзя было терпеть. Я продолжаю минимальное общение с теми, с кем мы долгое время хорошо общались, и даже среди них я ощущаю какое-то, знаешь… Они пытаются игнорировать, понятно, это, возможно, такая психологическая защита, чтобы не погружаться, не смотреть на эти все фотографии Бучи, Ирпеня, Гостомеля, еще будет появляться, к сожалению, много-много таких кадров.
Но они, как бы, пытаются жить, и я вижу, что они постят… Мне это… Маникюрчик какой-то. Ну, супер.
А, ну один из примеров: у нас есть такой футбольный турнир как Матч Века (игра 24 часа подряд пять-на-пять в формате факультет против факультета – прим.), и его собираются проводить в этом году на Физтехе… Вроде как Физтех такой оплот образования в России, и все вроде как кичатся, что они очень умные и образованные люди, но, тем не менее, когда мы от физтехов Украины говорим, ребята, а не кажется ли, что сейчас совсем не время для того, чтобы проводить футбольные мероприятия, футбольные праздники делать, нам пишут в чате: «Это не место для политики».
Ну еб твою мать… Ну какое не место для политики…
Это разные миры, мы живем в разных мирах, я не могу сейчас общаться с этими людьми, даже со своими хорошими друзьями. В прошлом.
И есть люди, с которыми я давно уже не общаюсь, практически оборвал все связи, они говорят, что «все не так однозначно»… Ну короче, весь этот нарратив про восемь лет, «я вне политики»… Это, к сожалению, все есть.
Я знаешь, что заметил? Я до 17-го года держался в России, не знаю зачем, но вот, пять лет назад оттуда уехал. Есть ощущение, что на тебя пропаганда фактически не действует – ты так думаешь. Ты же не смотришь Первый канал? Ты читаешь пролиберальные, типа «Медузы», хотя большие вопросы и к «Медузе» имеются давно, но это как с коронавирусом – вроде как ты мышей не жрешь, твои друзья мышей не жрут, но вот вы что-то походили там, обкашляли какие-то вопросики, хлопнули по рукам друг другу, и вот уже слабость и сопли. То же самое и с пропагандой. И с коронавирусом.
Не могу сказать, что те, кто находится в России, из тех, с кем я общался, могут нас понять. Как я не могу понять тех людей, которые были в Буче. В общем, это разный уровень мировосприятия.
Кирилл, такой вопрос, я понимаю, что сейчас у всех адекватных людей одна надежда на то, как все это закончится в итоге, но, наверное, хотел бы спросить не про надежды, а про ожидания. Вот по твоим ощущениям, что дальше будет? В краткосрочной перспективе, в долгосрочной, в какой-нибудь.
Для контекста надо будет поставить timestamp на этой записи – это записывается 5 апреля. Россия уже вывела войска из северных территорий и перебрасывает на Восток. Пока нет ожиданий того, что это закончится быстро, к сожалению. Пока это выглядит как более усиленная версия Донбасса, и она будет продолжаться… Мне кажется, станет понятнее то, куда все это движется, в ближайшие две недели, когда Россия закончит перебрасывать формирования на Восток.
Тут, конечно, мне сложно говорить, потому что я абсолютно не эксперт в военном деле, не понимаю в военной тактике ровным счетом ничего. Не знаю, я не думаю, что это закончится в ближайшие 2-3 месяца.
Я пока не особо понимаю, какое количество людей послушает или почитает наше с тобой общение, и что это будут за люди: из каких они будут стран, с какими они будут взглядами… Есть что-то такое, что ты сам хочешь сказать из того, что я не спросил.
Смотри, хочется много чего говорить, только это редко на что влияет.
Русским хочется сказать одно, что-то типа про выходите, не молчите… Я говорил это тем, кто писал мне, спрашивал как я, я писал, не молчите, пожалуйста, протестуйте, идите на улицы… Потому что это делается с вашего молчаливого согласия.
Это неважно. Потому что люди не понимают.
Беларусам я бы хотел сказать то же самое. Когда у вас были попытки революции, когда вы выходили на площади, вы делали акцент на том, что вы миролюбивая нация. Это здорово – быть миролюбивыми, и, надеюсь, Беларусь в ближайшее время не введет своих военных на наши территории – наверное, сейчас уже и нет смысла. Но все равно…
Мне кажется, нам в свое время удалось какой-то прогресс достичь в этом… не могу сказать, что из-за убийств и так далее – это была не наша инициатива, стрелять начали по нам. «Беркут». Который поддерживал режим Януковича. Все равно, к сожалению, без крови у нас не получилось.
Возможно, вам тоже стоит как-то более активно действовать: когда вашего товарища бьют, можно как-то стоять за себя. Опять же, я не был на территории Беларуси в тот момент, когда был Майдан ваш, и это не то что призыв к насилию, это скорее такое ощущение зрителя со стороны, как у нас это обсуждалось – что миролюбивыми быть здорово, но это не поможет.
Украинцам что говорить? Украинцы и так все знают, украинцы продолжают поддерживать армию, такого сплочения никто не ожидал. Каждый при деле, каждый делает что-то, каждый помогает: кто-то в территориальной обороне, кто-то в ЗСУ, кто-то волонтерит, кто-то свои машины-квартиры отдает, деньги последние, одежду…
Мы еще скажем, мы еще после войны поговорим, наговоримся, будет много, как всегда, качель: кто там прав, кто не прав, кто шпион русский, кто беларусский и так далее. Мы еще наговоримся, так что, наверное, нечего мне сказать.
Давай тогда, наверное, последний вопрос. Раз зашла речь про Майдан, про беларусскую революцию… Мое личное мнение, не знаю, согласится кто-то с ним или нет: есть ощущение, что и беларусы, и россияне-русские, очень-очень индивидуалистическую имеют культуру и довольно редко готовы что-то делать до тех пор, пока их лично что-то не коснется из происходящих событий. Что касается митингов и протестов, то, как правило, превалирует мнение своих собственных рисков и своей собственной выгоды – я имею риск сесть в тюрьму и, не знаю, ухудшить здоровье, а собственная выгода – она вот для каких-то других людей, которым, я, может быть, и симпатизирую, но как будто бы меня это напрямую не касается.
Не факт, что я прав, это только мое мнение – по общению со знакомыми, по опыту жизни в обеих странах. Есть ли у тебя самого понимание – вот у Украины получилось в 14-м году, что есть у украинцев такого, чего не было у беларусов в 20-м году, чего не было у россиян в 11-12 гг. во время Болотной?
Есть ощущение, может быть, это связано – часто русская пропаганда и те же промытые друзья-коллеги из России говорят, мол, откуда вы это знаете, тебя же там не было? Условно, в Буче, в Ирпене, в Мариуполе, в Харькове, в Чернигове. Есть такое ощущение, что в Украине очень много людей друг друга знают. И это теория шести рукопожатий, которая по факту в Украине теория двух-трех рукопожатий, она показывает тебе человека, который знает человека.
И когда человек, который знает человека, говорит, что что-то происходит неправильно, или происходит не то, что говорят в телевизоре – ты об этом очень быстро узнаешь. Благодаря социальным сетям, социальным связям.
В России, мне кажется, эта разрозненность вообще огромная. Потому что, там, люди из Москвы – собрать людей из разных регионов и разных народностей, которые не имеют вообще ничего общего, довольно сложно.
Как происходит дело в Беларуси, не берусь судить, никогда там не жил, был там буквально пару раз и даже не представляю, насколько там все хорошо друг друга знают.
В Украине много людей знает многих людей. За счет внутренних миграций или из-за того, что очень много всяких ивентов, на которых люди знакомятся друг с другом, довольно массово и быстро. Возможно, такое ощущение социальной дружбы, оно помогает.
Конечно, можно накладывать какой-то исторический контекст и так далее. Опять же, я бы очень хотел это сделать, но с историей у меня все чуть лучше, чем с военным делом, но все равно не так хорошо.
Конечно, история тут играет огромную роль, и правильно было бы подходить с контекста исторического. Последнюю тысячу лет Украина борется за свою независимость – в той или иной форме.
Подкасты доступны на следующих платформах:
Телеграм-канал «Беларусская антивоенная подлодка»
zavarka914 
Добавить комментарий