Заброшенные села, полуживой город Чернобыль и самое интересное место в Зоне отчуждения, которое оказалось никак не связано с катастрофой.
Чернобыльская катастрофа: что там произошло (2/3)
Чернобыльская катастрофа: Припять (3/3)
Предисловие
До сих пор не существует единого мнения касательно виновных в трагедии, ее причин и, что самое главное, последствий. Неразбериха в официальных источниках, замалчивание, отсутствие внятной статистики по заболеваемости и смертности жителей зараженных районов привели к мифологизации всего, что хоть как-то связано с Чернобылем. Книги, фильмы, сериалы, компьютерные игры и иные произведения, посвященные катастрофе, внесли еще большую сумятицу в наше понимание трагедии.
Я никогда не был поклонником сталкерской романтики, поэтому на всякий случай сразу скажу, что здесь нет отсылок к богатому (я не иронизирую) культурному наследию, которое оставила за собой катастрофа.
Написать этот текст оказалось неожиданно тяжело не только в силу нехватки свободного времени (публикую спустя почти четыре месяца после поездки), но и по причине сложности в структурировании информации. Поэтому мне пришлось разбить его аж на три части.
Для начала предлагаю немного пройтись по основам, поскольку вся поездка не имеет никакого смысла без понимания контекста тех событий.
26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции произошла крупнейшая в области атомной энергетики авария. Тепловой взрыв в ходе плановых испытаний мощности 4-го энергоблока привел к выбросу радиоактивных веществ в атмосферу.
От Киева до города Чернобыль чуть больше 80 км. Сама станция – еще 12 км на северо-запад. На 5 км севернее – город Припять, в котором жили обслуживающие ЧАЭС сотрудники и их семьи. Еще 10 км на север – и граница с Беларусью.
Припять эвакуировали через 1,5 суток после аварии. В течение недели под эвакуацию попали жители поселений в десятикилометровой зоне станции, в дальнейшем радиус Зоны отчуждения расширили до тридцати километров.
Зона отчуждения не является правильной окружностью с радиусом в 30 км – радиационный фон проявляется «пятнами», поскольку радионуклиды оседают неравномерно.
Общая площадь Зоны составляет 2,6 тыс. кв. км. Бегло взглянув на карту (украл из Википедии), несложно догадаться, что в Беларуси, 25 процентов территории которой попало под разной интенсивности заражение, есть своя закрытая зона.
Про Зону отчуждения знают все, но наверняка мало кто слышал про Полесский государственный радиационно-экологический заповедник. Это неудивительно: хотя он практически таких же размеров (2,2 тыс. кв. км), ПГРЭЗ сильно проигрывает своему украинскому аналогу в популярности, поскольку там находятся только заброшенные деревни. Кроме того, эта территория полностью закрыта – въехать туда можно только раз в год, на Радуницу.
Ниже карта Зоны отчуждения, на нее нанесены некогда населенные пункты. Красным я подчеркнул те немногие из них, которые мне удалось посетить за один день.
Границы зоны вымерялись дозиметристами, и изменялись вплоть до 1996 г. Соответственно, и отселение продолжалось до 96-го года.
КПП «Дитятки»
В качестве бесплатной рекламы нужно сказать, что экскурсию организовал «Чернобыль ТУР» – за что им огромное спасибо, мне все очень понравилось.
В 7.30 утра я бодро выхожу из Южного входа Центрального вокзала Киева, предварительно купив жизнеутверждающего вида кепку – последний элемент моего одноразового гардероба, который я полностью утилизирую после поездки. Вообще говоря, необходимости в этом нет, но так удобнее.
Перед отъездом гид честно предупреждает, что, поскольку в Зоне отчуждения расположены ядерные объекты, она находится под контролем не только Нацгвардии, но и СБУ. Соответственно, на въезде предстоит обязательный паспортный контроль, на котором без объяснения причин могут развернуть граждан других стран. В этом случае мне обещают вернуть полную стоимость экскурсии (чуть больше ста долларов) и помочь с такси обратно в Киев.
К счастью, мое добродушное белорусское лицо не вызывает подозрений. На обратном пути, кроме паспортного, есть еще и дозиметрический контроль – на случай, если вы вдруг решили что-то с собой прихватить или где-то не там ходили.
Сувениры из Припяти, Чернобыля или близлежащих сел могут сильно фонить, а если забрести далеко в лес, можно ненароком пройтись по загрязненным участкам. Я лично подобных случаев не застал, но гиды рассказывали, что за несколько дней до этого самый активный турист вернулся из путешествия без кроссовок – отмыть не получилось, поэтому их торжественно закопали.
На том же пункте пропуска мне выдали обязательные для ношения в Зоне респиратор и костюм химической защиты. А, еще дробовик, чтобы отстреливаться от зомби.
Я тут вспомнил, что когда-то давно на госэкзамене по физике я рассказывал что-то там про мюонный катализ ядерного синтеза, а потому возьму на себя смелость в нескольких абзацах попробовать объяснить, что там как с радиацией. Именно попробовать, потому что не шарю сам тема очень уж обширная.
Как мы знаем из школьного курса физики (опустим квантовую механику и прочие ломающие мозг вещи), абсолютно все во Вселенной состоит из атомов. Атомы, в свою очередь, состоят из нейтронов, протонов и электронов. В зависимости от внешних условий, электроны могут переходить в возбужденное состояние и прыгать по соседним энергетическим уровням, под воздействием внутренних или внешних сил выбиваться из атомов, ядра атомов могут распадаться, в общем, может происходить множество увлекательных вещей. Частицы, в которых общее число протонов не такое же, как общее число электронов, называются ионами.
Поскольку «радиация» с латыни и переводится как «излучение», радиацией в привычном нам понимании является излучение ионизирующее, т.е. способное ионизировать какое-либо вещество – это могут сделать летящие в пространстве потоки альфа- (ядра Гелия-4), бета- (электроны и позитроны) и других элементарных частиц или поток гамма-квантов (фотонов) высоких энергий, например, рентгеновское излучение.
Радиационный фон есть более менее у всего, тем не менее мы не боимся пользоваться микроволновками (согласен, плохой пример), летать на самолетах или делать рентгенограммы. Все дело в том, что каждый вид ионизирующего излучения по-разному воздействует на окружающую среду и на человека – одних только единиц измерения дозы радиации напридумывали на все случаи жизни. Накопленная, потоковая на единицу времени, биологические эквиваленты в зависимости от типа излучения: важно как время, в течение которого вы подвергаетесь облучению, так и участки тела, которые облучаются.
По расчетам ООН, средняя годовая доза, получаемая людьми от естественного фонового излучения, составляет 2,5 милизиверт, вилка 1-10 мЗв в зависимости от конкретного места на планете. В СССР за норму принималось не более 4 мЗв в год.
Сразу после катастрофы фон здесь был намного выше. Результатом ликвидации последствий аварии могла стать либо острая лучевая болезнь, либо онкологические заболевания спустя 5-10 лет после отъезда из Зоны, либо патологии у детей, родившихся в попавших под облучение семьях. То же касается и жителей окрестных поселений, а также десятков тысяч людей, выходивших на первомайские демонстрации в Киеве, Минске и других городах без должной защиты (об этом подробнее во второй части).
Сейчас общий фон значительно ниже – во-первых, радионуклиды имеют разный период полураспада, и значимая часть вышедших в атмосферу продуктов распада изотопов урана, цезия, плутония, стронция и других малоприятных для организма человека веществ спустя 32 года после взрыва уже не представляет опасности.
Во-вторых, все некогда жилое, что есть в Зоне отчуждения, чистили, точнее, дезактивировали. Каким образом происходила дезактивация? Все, что можно было отмыть обычным порошком и водой, отмыли, все, что не получилось – закопали.
Важно, что вдоль центральной дороги, которая связывает все перечисленные выше некогда населенные объекты, достаточно безопасно – ее долго и основательно чистили, дорожное полотно несколько раз перестилали.
При этом заходить глубоко в леса не рекомендуется – фонящие источники распределены по Зоне неравномерно, «пятнами», хорошо проникая и сохраняясь в деревьях и почве. Многие наверняка слышали про так называемый «Рыжий лес», участок лесополосы, который от полученной радиации приобрел характерный оттенок.
Хотя он уже давно позеленел, дозиметры сходили с ума, когда мы быстро проезжали вдоль него. Фон там выше, чем в 400 м от саркофага станции (ближе подходить нельзя) – около 8 мкЗв/час, при 4-5 мкЗв/час возле станции. Схожие значения удавалось словить, только поднеся дозиметр к канализационным люкам в Припяти, что вполне логично, т.к. при дезактивации все ушло вместе с водой куда-то под город. Сразу после взрыва фон доходил до нескольких тысяч мкЗв/час – практически гарантированная смерть для человека даже при кратковременном облучении.
Так вот, резюмируя все вышеизложенное. Почему в Зону отчуждения ехать достаточно безопасно – при условии, что вы едете с гидом, который не поведет вас тайными тропами по рыжему лесу в сторону саркофага?
К концу поездки накопленная за 8 часов доза составила чуть больше 4 мкЗв, что эквивалентно примерно трехчасовому полету на самолете. Несложно посчитать, что за год непрерывного нахождения внутри зоны я бы получил не менее 4,4 мЗв – не приближаясь к станции и не гуляя где попало (с другой стороны, что там еще делать?). Обслуживающий персонал станций за год получает дозу в 10-30 мЗв и, по-хорошему, уже через год-два должен оттуда уезжать.
Таким образом, сильных источников разового мощного излучения в Зоне отчуждения не так много и скорее всего вас к ним не пустят. Воздух, в общем-то, чистый, загрязнена почва, водоемы и все, что там растет. Ходить по туристическим маршрутам можно практически без опаски – за один-два дня поездки вы не столкнетесь ни с чем, что сильно подорвет ваше здоровье. Этого же нельзя сказать про один-два года жизни в Зоне отчуждения. Как и про 10-20 лет жизни на севере Украины и юге Беларуси.
Возле шлагбаума, отделяющего Зону отчуждения от внешнего мира, можно попить кофе (советую, т.к. больше негде), погладить кого-то из обитающих там котов или собак (не советую) и покурить, что особенно ценно. Единственный путь распространения радиации сейчас – лесные пожары, которые спровоцируют затаившиеся в почве и порах деревьев радиоактивные частицы выйти в атмосферу и направиться в вольное путешествие по городам да весям. Поэтому курить внутри зоны строжайше запрещено, но, если аккуратно и незаметно, то нужно проследить, чтобы за вами ничего не вспыхнуло.
Я докуриваю и можно отправляться в путь.
Село Залесье
До аварии здесь проживало около 3 тысяч человек – знатное по советским меркам село со своей библиотекой, школой, домом культуры и даже роддомом.
Последние самосёлы – в основном старики, которые в конце восьмидесятых-начале девяностых все-таки вернулись доживать свой век в родные места – умерли несколько лет назад.
Больше здесь никто не живет.
Внутрь домов стоит заходить крайне аккуратно – не из-за радиации, просто почти во всех зданиях нет пола и можно случайно провалиться. Полы разбирали мародеры в поисках чего-нибудь ценного.
Интересная аномалия Зоны отчуждения – это едва ли не единственное некогда жилое место на планете, в котором нет практически ничего металлического. Ушлые сограждане несчастных местных жителей оперативно воспользовались их безвременным отъездом и поспиливали даже чугунные батареи (понятное дело, из городов, а не из сел).
«Мы въехали… Стоял знак «запретная зона». Я не был на войне, но ощущение чего-то знакомого… Откуда-то из памяти… Откуда? Что-то связанное со смертью… На дорогах встречали одичавших собак, котов. Иногда они вели себя странно, не узнавали людей, бежали от нас. Я не понимал, что с ними, пока нам не приказали их отстреливать… Дома опечатаны, колхозная техника брошена…
Никого нет, только мы, милиция, патрулируем. Заходишь в дом – фотографии висят, а людей нет. Документы валяются: комсомольские билеты, удостоверения, похвальные грамоты…
Деревенская улица… Ни одного человека… Первое время еще горел в домах свет, потом свет отключили. Едем – из дверей школы нам наперерез несется дикий кабан. Или лиса. Звери жили в домах, школах, клубах. А там висели плакаты: «Наша цель – счастье всего человечества», «Победит мировой пролетариат», «Идеи Ленина – будут жить вечно». На стенах – портреты вождей, на столах – гипсовые вожди. Всюду военные памятники… Других памятников не встречал. Наскоро слепленные дома, серые бетонные коровники, ржавые сенажные башни… «И это наша жизнь? – спрашивал я у себя, посмотрев на все другими глазами. – Это мы так живем?» Будто военное племя снялось с временной стоянки… Куда-то унеслось… Чернобыль взорвал мои мозги. Я стал думать».
Г. Деменев, милиционер, из книги С. Алексиевич «Чернобыльская молитва»
В остальном общая картина понятна по фотографиям: под ногами хрустит разбитое стекло, вокруг домов хаотично разбросаны чьи-то резиновые сапоги и другие малоценные вещи, из-под обоев сиротливо выглядывают пожелтевшие лоскуты «Правды». Сквозь ветхие постройки медленно, но верно прорастают деревья.
Мир после апокалипсиса – не радиоактивная пустыня, а жизнерадостно шумящий лес, терпеливо возвращающий свою территорию обратно.
Село Копачи
От Копачей до самой электростанции всего 4 км. Фотография ниже не моя, но она важна для общего контекста – потому что это село вычистить не удалось.
Холмики с соответствующими табличками (пункт временной локализации радиоактивных отходов) – это все, что немногочисленные жители села, пожелавшие вернуться после аварии, смогли застать на месте своих домов. Рядом с домами вырывались траншеи, постройки ломали и все остатки сбрасывали туда, затем присыпали сверху землей. На месте каждого здания на память потомкам остались только вот такие могильники.
Единственное на все Копачи уцелевшее здание – детский сад.
Сад, как вы, наверное, можете прочитать, был построен в честь пятидесятилетия Великого октября. Слава революции, не случись она, где бы находились детишки, пока их родители были на работе?
Внутри меня ждут детские кроватки, шкафчики и игрушки.
Много игрушек.
На полу разбросаны тетради и книги, в целом, во всей зоне их много. Что вполне логично – в цветмет их не сдашь, а обвинить шерстивших по чужим домам сограждан в излишней тяге к знаниям довольно трудно.
У последних пяти пациентов в списке: ячмень в левом глазу, орви, орви, аденотомия и бронхит, причем все болели в июне. Возможно, в нем оказались дети, ходившие в этот сад. Оперативно эвакуировали только Припять, а самая активная фаза отселения сел и деревень Полесья продолжалась еще полгода.
Залесье напоминает мне о небольшой полесской деревушке в 7 км от границы с Украиной, куда корнями уходит вся моя родня по маминой линии – тот же покрой зданий, та же геометрия пространства, да и уровень запустения практически тот же. Еще десяток лет, умрут последние жители, и будет не отличить.
Таких деревень по всему постсоветскому пространству сотни, если не тысячи. То есть, кажется, что особо нечему удивляться. С другой стороны, они стали такими из-за повального пьянства, отсутствия работы и, как следствие, активной эмиграции населения. И деградировали до своего состояния десятилетиями.
Копачи наглядно показывают разницу между долгой деградацией и мгновенным отселением – как между естественной смертью и убийством.
«Брошенный дом… Закрытый. Котенок на окне. Думал, что он – глиняный. Подхожу: живой. Объел все цветы в горшках. Как он туда попал? Или его забыли? На дверях записка: «Милый прохожий, не ищи дорогих вещей. Их у нас не было. Пользуйся всем, но не мародерствуй. Мы вернемся».
На других домах видел надписи разной краской: «Прости нас, родной дом!». С домом прощались, как с человеком. Писали: «уезжаем утром» или «уезжаем вечером», ставили число и даже часы и минуты. Записки детским почерком на листках из ученических тетрадок: «Не бей кошку. Крысы поедят все». Или: «Не убивай нашу Жульку. Она – хорошая». (Закрывает глаза.) Я все забыл … Я помню только, что туда поехал, а больше ничего не помню. Я все забыл … На третий год после дембеля что-то с памятью случилось… Даже врачи не понимают… Деньги сосчитать не могу – сбиваюсь. Скитаюсь по больницам…
Я уже рассказывал или нет? Подходишь и думаешь – дом пустой. Откроешь – один кот сидит … Ну и эти записки детские…».
А. Бахтияров, рядовой, из книги С. Алексиевич «Чернобыльская молитва»
За весну и лето 1986 г. в Беларуси и Украине под отселение попали более 100 населенных пунктов, в которых проживало 116 тысяч человек. В последующее десятилетие свои дома были вынуждены покинуть еще 270 тысяч жителей зараженных земель.
Чернобыль
«Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».
Выбросы радиоактивного йода в первую неделю после аварии загрязнили водоемы не только в Зоне отчуждения, но и по всей Европе. А поскольку чернобыльник вы все неоднократно видели (это название обыкновенной полыни), то не удивительно, что особо впечатлительные теологи связали приведенную выше цитату из Нового завета именно с катастрофой на ЧАЭС.
Сам по себе город Чернобыль известен в летописях еще с конца 12-го века, правда, до 1986 года ни в каких значимых событиях замечен не был. Разве что можно отметить, что после совместной аннексии Речи Посполитой Россией, Австрией и Пруссией, Чернобыль стал одним из центров зародившегося в середине 18-го века хасидизма – вместе с Уманью, Витебском и другими городами в рамках черты оседлости.
Если вас вдруг удивляет тот факт, что на территории современных Беларуси, Литвы, Польши и Украины формировалась философия некоторых религиозных течений в иудаизме, то добавлю, что до 36-го года в БССР идиш был одним из четырех государственных языков – вместе с белорусским, русским и польским.
В самом Чернобыле до сих пор кто-то умудряется жить. На лавочках у понурых пятиэтажек сидят вездесущие бабушки, на балконах сушатся вещи, в единственном на весь город баре разбиваются лица. Идиллия.
Непосредственно город Чернобыль не заброшен: там вахтами проживают сотрудники станции, занимающиеся сопровождением объекта – последний реактор заглушили только в 2000 году, новый саркофаг над аварийным энергоблоком надвинули полтора года назад, как минимум до 2020 года будут вестись работы по проекту. Кроме того, неподалеку от станции находится хранилище отработанного ядерного топлива – оно является действующим ядерным объектом. Как правило, работники приезжают туда на электричках из города Славутич (построенному взамен Припяти), объект патрулируется большим количеством военных.
Таким образом, во всей Зоне отчуждения в дневное время суток находится около 3-4 тысяч человек.
В целом, в самом городе нет особо ничего интересного – опять-таки, таких полуразбитых городов на постсоветском пространстве хватает с лихвой. Здесь есть свой Дом культуры, магазин, гостиница и один-два раза в день автобус до Киева.
Из необычного разве что большое количество бездомных собак и последний украинский Ленин (на Зону отчуждения не распространяется закон о декоммунизации).
Еще можно посмотреть на роботизированную технику, задействованную в аварийных работах. Но, в целом, непосредственно в самом Чернобыле толком ничего интересного нет – настолько, что я даже ничего толком там не сфотографировал. Но для передачи общей атмосферы:
Чернобыль-2 – ЗГРЛС «Дуга»
Самое, на мой взгляд, интересное место во всей Зоне отчуждения оказалось никак не связано с катастрофой на ЧАЭС.
В процессе ядерной гонки, подогреваемой особо горячими стадиями Холодной войны, на обоих полюсах противостояния пришли к одной и той же мысли: если противник решится нанести ядерный удар, то это будет не одинокий самолет с бомбой на борту, а массированный пуск межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками.
Часть из них, конечно, удастся сбить, но даже тех, что долетят, с лихвой хватит на уничтожение большей части населения. Поэтому и в СССР, и в США в качестве превентивной меры разрабатывалась технология ответного удара.
Кто бы ни произвел запуск первым, у противоборствующей стороны будет примерно 20-30 минут, пока ракеты долетят до места назначения – за это время нужно успеть отзвониться в соответствующие структуры, получить от них приказ о запуске системы перехвата и подготовке к ответному удару.
МБР могли полететь из ракетных шахт, атомных подводных лодок, да чуть ли не из каждого советского утюга. Но нужно было еще успеть их запустить, а для этого, в свою очередь, критически важно не прозевать начало атаки противника.
Именно по этой причине в начале 70-х годов посреди лесов теперь уже Зоны отчуждения на топографических картах появился пионерский лагерь.
Добраться до него было не так-то просто – нужно съехать с основного тракта, несколько раз правильно повернуть по извилистым дорожкам, большая часть из которых оканчивалась тупиками, и предоставить служебное удостоверение на паре-тройке КПП с шлагбаумами.
До катастрофы охрана была несколько серьезней и, само собой, это был никакой не пионерский лагерь, а военный городок Чернобыль-2.
Есть теория, что такое незамысловатое название было принято для отлова шпионов: когда по Чернобылю задумчиво расхаживал какой-нибудь сомнительный гражданин и искал почтовое отделение №2, все сразу понимали, что дело тут нечисто, потому что в Чернобыле была только одна почта. Аналогично это работало и с другими учреждениями: если коварный враг прикидывался нерадивым папашей, желающим сдать деньги на шторы в среднюю школу г. Чернобыль №3, то к классному руководителю его провожали отзывчивые сотрудники КГБ – в самом городе школ всего две, а третья находилась на территории военного городка, который, как мы помним, вообще-то пионерский лагерь.
Из-за дома, в котором когда-то жил расквартированный здесь состав военной части, выглядывает кусочек некой металлической конструкции. Кусочек совсем небольшой – это штуковина почти 150 метров в высоту и более 500 метров в длину.
Я очень долго пытался найти такой ракурс, чтобы она попала в кадр полностью.
Ее прекрасно видно с верхних этажей зданий в Припяти. Но я вынужден отдать дань восхищения советским топографам – несмотря на огромные размеры, вы не заметите эту конструкцию ни с одной из проложенных вокруг дорог.
А посмотреть есть на что.
Жителям окрестных поселений, от которых факт наличия чего-то странного поблизости скрыть было невозможно, говорили, что это просто большая радиоустановка.
А на самом деле – загоризонтная радиолокационная станция «Дуга». Выше я уже сказал, что в СССР активно работали над методом детектирования запуска американских ракет.
Спутниковая связь тогда только развивалась, самолеты-разведчики над территорией противника постоянно держать не будешь – не напасешься самолетов, обе стороны их регулярно сбивали. Таким образом, оставались только радары.
Не буду сильно вдаваться в дебри радиофизики (если вдруг кому-то интересно, вот две истории, как я когда-то работал инженером на предприятии, обслуживающем гражданские радиолокационные станции: раз и два). Главная проблема РЛС заключается в ее ограниченной дальности, потому что (помимо особенностей рельефа местности, характеристик сигнала и других факторов) Земля не плоская. Сигнал не уйдет за дальность видимого горизонта. Точнее, уйдет, но ракеты им захватить не получится.
Радары на границах СССР могли обнаружить баллистическую ракету за несколько минут до ее прилета. Поставить локатор поближе к противнику – тоже плохой вариант, в 1962 году попытка стать к Америке ближе едва не закончилась ядерной войной.
Тогда с 60-х годов (на самом деле раньше, но активная фаза исследований началась в это время) советскими учеными разрабатывалась идея загоризонтной локации, с использованием ионосферы для отражения сигнала. Суть такая же, как и в обычных РЛС, только приемник и передатчик нужно разнести по разным местам (в РЛС в целях экономии они часто находятся в одной антенне) – пока сигнал вернется, планета совершит небольшой оборот, соответственно, ловить его нужно уже в другом месте. То, что на фотографии – это только приемник, передатчик находился где-то под Черниговым.
Сама по себе «Дуга» – фазированная антенная решетка, такими размерами она обладает из-за большого количества усилителей сигнала. К слову, рядом находится такая же конструкция, но поменьше – это все один и тот же комплекс, но одна решетка использовалась для высокочастотных сигналов, другая, соответственно, для низкочастотных.
Раньше на нее любили забираться парашютисты и любители красивых закатов – недавно один из них сорвался и разбился, после чего военные от греха подальше спилили все лестницы, по которым можно залезть на первый сектор «Дуги».
Вдоль всей ЗГРЛС тянется трехэтажный командный комплекс – там были расположены серверы и вычислительная техника, обрабатывавшая сигналы, системы охлаждения этой техники и, собственно, сам по себе пункт управления.
Внутри практически ничего нет: все самое ценное военные вывезли при свертывании части, остальное растащили мародеры. В пыльных коридорах гулкое эхо от моих шагов прерывается только на остатках вентиляционных шкафов и разбитой на куски мебели.
Весь хлам мародеры добросовестно выбрасывали из окон наружу, организовав что-то вроде импровизированного распределительного центра для металлолома. Ходить там стоит аккуратно, чтобы не наступить на битые лампочки, ржавые гвозди и плавящуюся под солнцем пластмассу.
На третьем этаже в некоторых помещениях сохранились остатки интерьера комнат отдыха – если, конечно, идеологическую накачку можно назвать отдыхом.
Первое опытное включение ЗГРЛС состоялось в 1980 г. Были показаны неплохие результаты – в частности, удавалось детектировать запуски ракет с Байконура. Также были сведения, что на узле «Дуги» получилось зафиксировать и старт, и взрыв «Челленджера» в начале 1986 г. (9 тыс. км до Чернобыля).
Второй аналогичный комплекс стоял в Комсомольске-на-Амуре – предполагалось, что две такие станции смогут зондировать практически всю планету.
К тому времени отражающие свойства ионосферы не были полностью изучены, и постепенно открывались новые подробности о ее структуре – к примеру, о свойствах ионосферы над полярной шапкой Земли. Оказалось, что ионосфера не изотропна и при первоначально планируемой ориентации передатчиков на обеих «Дугах» и направлениях распространения сигналов некоторые сектора планеты выпадут из обзора.
В общем, как это часто бывает в наших широтах с крупными государственными проектами, в самый ответственный момент вдруг выяснилось, что ничего не работает. А то, что все-таки работает, работает не так. Систему начали модернизировать. В 1985-1986 гг. проходил процесс приемки объекта после модернизации. Не успели – после аварии на ЧАЭС «Дугу» сняли с боевого дежурства и законсервировали.
Так и подмывает написать, что Чернобыльская катастрофа прямым образом повлияла на развитие всей советской военной радиолокации, но это будет неправдой – «Дуга-2» в Комсомольске-на-Амуре ненадолго пережила свой чернобыльский аналог. Вся идея с загоризонтной локацией, на реализацию которой были потрачены десятки лет и сотни миллионов рублей (еще советских) оказалась нежизнеспособной и полностью проиграла конкуренцию спутникам.
«Дуга-2» была демонтирована в конце 80-х, а эту оставили на растерзание времени – ее невозможно разобрать, не подорвав основание, а взрыв спровоцирует выброс грязи и пыли в атмосферу. В общем, из-за опасений снова запустить вверх что-то радиоактивное, оставили как есть.
Теперь на нее открывается замечательный вид с крыши командного комплекса. Правда, еще десяток лет, и будет мало что видно из-за деревьев.
К слову, несмотря на обстановку строжайшей секретности, в которой жила военная часть, про ЗГРЛС довольно быстро узнали на Западе – поскольку «Дуга» работала в очень широком диапазоне частот, периодически звук ее работы можно было услышать на обычном радиоприемнике.
2 ноября 1984 г. ЗГРЛС «Дуга» заявила о себе на весь мир, случайно или намеренно выйдя на диапазон частот гражданской авиации. Тысячи авиадиспетчеров по всему миру услышали вот такой звук.
Правительства западных стран тут же заявили протест Союзу, но там привычно отмахнулись, мол, мы и сами не знаем что это. Поскольку в США велись аналогичные разработки, местные физики довольно быстро поняли, что именно так тарахтит.
Но то физики, а среди неподготовленного населения сразу же разлетелись слухи о секретном психотропном советском оружии, которому дали воистину устрашающее название «Русский дятел».
Теперь устройство, некогда наводившее шорох на весь мир (в прямом смысле), охраняется не так рьяно, как тридцать с небольшим лет назад. Несколько военных на КПП, да спящая у ворот собака. Рядом с КПП вот такая незамысловатая агитка.
Сам Рафкат Тагиров тоже здесь, он уже не первый год охраняет стратегически важный объект – туалет класса «сортир».
Возле КПП можно и покурить – грех не воспользоваться такой редкой в Зоне отчуждения возможностью. Мое небольшое путешествие переваливает за экватор, впереди остается только сама АЭС и мертвый город Припять.
Чернобыльская катастрофа: хроника (2/3)
Если вам понравилось, вы можете внести свою лепту, чтобы поездок было больше, а новые тексты появлялись чаще, чем раз в год:) Например, через Яндекс.Кошелек, куда можно сделать перевод с любой карты любого банка.
Если вам понравился этот текст, возможно, также будет интересно:
Чернобыльская катастрофа: что там произошло (2/3)
zavarka914 
Добавить комментарий